The Association goes to the international level

15 June 2011

Сегодня Национальная Ассоциация объединений офицеров запаса «Мегапир» выходит на международный уровень


Имя Александра Каньшина известно широко. Кадровый военный, успешный бизнесмен, инициатор и бессменный руководитель Национальной Ассоциации объединений офицеров запаса «Мегапир».

Глава комиссии Общественной палаты РФ двух предыдущих составов, ныне член Общественного совета при минобороны. Доктор философских наук, кавалер ряда высоких наград.

Как сказал бы литературный герой Ильфа и Петрова, с таким-то счастьем — и не в депутатах?

Российская газета: Александр Николаевич, впереди парламентские выборы. Мы увидим фамилию Каньшина в списках претендентов или свобода вам дороже престижного кресла?

Александр Каньшин: Даже если бы очень звали, я не пойду ни в депутаты, ни в чиновники. Я люблю заниматься бизнесом, эта работа дает ощущение свободы.

РГ: В советские годы люди в погонах входили в высшие структуры власти вплоть до Верховного Совета и политбюро. И с их мнением считались. А потом долгое время некому было сказать слово в защиту обнищавших военных пенсионеров, пока руководство страны не ткнуло чиновников носом в эту проблему. Разве это нормально?

Каньшин: Это позор. Впервые в истории армии пенсии военных оказались ниже, чем у гражданских людей. Боевой офицер, посвятивший жизнь государевой службе, исколесивший страну, прошедший «горячие» точки, получает меньше, чем пенсия у муниципального клерка.

Справедливости ради скажу, что министр Сердюков не один раз выходил с предложением повысить пенсии военным даже за счет средств самого минобороны, но минфин всякий раз блокировал.

РГ: В офицерской среде, да и в обществе много критики в адрес нынешних армейских реформ. В вашем «штабе» серьезные аналитики: бывший министр обороны маршал Язов, маршал артиллерии Михалкин, адмирал флота Сорокин, бывший начальник штаба Сухопутных войск генерал-полковник Букреев. Как они оценивают перемены?

Каньшин: Все сходятся в мнении, что реформы назрели, они необходимы. Другое дело, что прежде чем резать, надо, по пословице, семь раз отмерить. Просчитать риски, возможные потери, конечный результат. Например, 450 тысяч офицеров для нынешней армии, наверное, многовато. Но сокращать до 150 тысяч — а как это скажется на боеготовности? Не случайно сообщество офицеров называют офицерским корпусом. Это корпус армии, как есть корпус у танка, ракеты, у корабля. Что бы там ни говорили, именно офицеры определяют, состоялась армия или нет.

РГ: У каждого командира будут надежные помощники-сержанты, которых начинают специально готовить. Один известный военачальник прошлого даже утверждал: «Армией командую я и сержант».

Каньшин: Это не более чем популярная фраза. Надо понимать: для сержанта контракт на службу лишь способ кормить себя и семью. Для офицера это смысл и стиль жизни, его судьба, нравственный выбор. Он посвящает себя службе, как другие посвящают музыке, стихам, холсту и краскам. Как говорится, почувствуйте разницу.

РГ: Чем объяснить, что чередой пошли ЧП на арсеналах, один взрыв страшнее другого? Как может зависеть судьба целого города от ошибки или глупости одного неумелого солдата, разве не офицеры в ответе за столь преступную организацию службы?

Каньшин: Объяснение одно: дремучий военный непрофессионализм. А причина как раз в том, что поторопились поменять специалистов в погонах на гражданские «пиджаки». К руководству целыми секторами армейской жизни пришли успешные, возможно, менеджеры, но не знающие и не понимающие сути военной службы. Всем департаментом жилищного обеспечения, например, бесславно управляла одна дама, другая, говорят, прибыла на коллегию военного министерства с собачкой на руках. Куда уж дальше?

РГ: На счету Ассоциации объединений офицеров запаса много добрых дел. В трудные для армии прошлые годы вы помогали даже в боевой подготовке, шефствовали над полками, проводили соревнования артиллеристов, платили стипендии детям погибших — все это за свой счет. А что нынче?

Каньшин: Для боевой учебы у армии теперь есть средства, а детей погибших военнослужащих мы не бросаем. Система работает уже 13 лет, у нас в год 250 стипендиатов получают ежемесячные пособия. Когда исполняется 18 лет, помогаем поступить в институт или устроиться на работу, оказываем разовую поддержку. По-прежнему поддерживаем программу «Достижения молодых». Двадцать лет назад Евгений Павлович Велихов привез из Америки эту программу экономического образования школьников. Она адаптирована к российским условиям и за 20 лет по ней прошло обучение 9 миллионов школьников. Они учатся основам экономики, информатики, общественной деятельности — в качестве дополнительного образования. Педагоги проходят специальную подготовку. Такая программа действует в 70 странах мира. После теоретических занятий ребята создают школьные компании, где непосредственно приучаются к труду. Работает и институт «Общественное признание», по стране уже около 40 тысяч лауреатов отмечены такой наградой.

Ветеранов призывают объединяться, когда надо выйти на митинг. Но митинговщина — это не офицерское дело. Мы делаем ставку на Офицерское собрание

РГ: Сколько сейчас всего офицеров запаса объединяет Национальная ассоциация?

Каньшин: Примерно миллион человек.

РГ: Сопоставимо с армией, это же огромная сила. Куда она расходует свои силы?

Каньшин: К сожалению, не очень продуктивно, и причиной тому отсутствие единого государственного подхода. Прежде, еще в бытность Матвиенко вице-премьером, при ней была комиссия по делам ветеранов всех служб, теперь ее нет. Многие офицеры запаса нашли себя на госслужбе, в региональных и муниципальных органах власти. Много предпринимателей, в том числе успешных, они активно поддерживают средствами мероприятия Ассоциации. Но много и таких, что полны сил, а применить их негде, потому что они не включены в социальную жизнь, никто не думает об их трудоустройстве, переобучении, поддержке.

РГ: У вас есть свои предложения?

Каньшин: Одним из них я поделился с президентом — чтобы офицеры запаса пошли в школы. Недавно мы проводили офицерское собрание, приехал начальник Генштаба и почти час отвечал на наши вопросы. Через три дня я неожиданно был приглашен в Горки на совещание к президенту. В стране 50 тысяч школ. Возьмите любую — там коллектив 40 женщин и лишь пара мужчин. А подросткам не хватает как раз мужского воспитания. Офицеров берут, как правило, только военруками. Почему? Офицеры все с педагогическим образованием и вполне могут вести и другие предметы. Министр Фурсенко там же сказал: мы рады приветствовать, пусть приходят, правда, вакансий в школах только 5 тысяч. Нужна специальная программа. У офицера запаса есть пенсия, ему больших барышей не надо, он с удовольствием будет работать. Государство и общество только выиграют.

РГ: На заре реформ увольняемых офицеров почти насильно направляли в село, как когда-то молодежь на целину. Аграрный эксперимент не удался?

Каньшин: А мог бы стать явлением. Я недавно узнал в Италии удивительную вещь. Флоренцию, которая дала миру Микеланджело, Алигьери, Да Винчи, основали в первом веке до нашей эры отставники-легионеры. Юлий Цезарь дал им там землю и они создали поселение, которое и выросло во Флоренцию. Цезарь понимал влияние и значение организованной, патриотичной массы. Кстати, мы в свое время предлагали давать отставникам по 5 гектаров хорошей земли, пусть строит дом, обзаводится хозяйством и наполняет рынок продуктами. Многие бы пошли. Но нас не поддержали, мол, по 10 соток под клубнику еще куда ни шло. А по стране целые районы зарастают кустарником…

РГ: Ваш новый проект — создание международного консультативного совета организаций офицеров запаса стран Азии, Африки и Европы. Зачем это вам, для престижа?

Каньшин: Действительно, 15 июня мы проводим первое заседание совета. В него входят представители организаций офицеров запаса 13 государств. Я более десяти лет изучал опыт работы таких организаций в Америке, Англии, Африке, Азии. У нас, в России и в СНГ, все еще в зачаточном состоянии, а у них большой опыт и влияние. В Америке офицеры запаса очень активно работают, участвуют и в социальной, и в политической, и в экономической жизни. Они издают миллионными тиражами журналы и газеты, где открытым текстом распечатывают, кто и как из конгрессменов и сенаторов голосует за военные программы, за поддержку пенсионеров. В зависимости от этого организация голосует за того или иного. У англичан действуют роскошные клубы для ветеранов военной службы, где они встречаются, поддерживают друг друга.

Главная наша цель — координация, обмен информацией, опытом, взаимодействие. Я считаю, что мы должны активнее интегрироваться в мировое сообщество, брать от них все лучшее, но и себя позиционировать — Россию, ее армию, не как угрозу кому-то, а как структуру, которая хочет жить в мире. У нас есть общие проблемы — экологические, медицинские, борьба с экстремизмом и терроризмом, с голодом и бедностью. Мы не враги друг другу, мы должны вместе искать подходы.

С другой стороны, у нас ветеранов призывают объединяться и держаться вместе лишь тогда, когда надо выйти на митинг. Но митинговщина, сборища в закоулках — это не офицерское дело. Нам нужны свои клубы для серьезного общения, солидных мероприятий. Мы делаем ставку на Офицерское собрание. К счастью, гарнизонные Дома офицеров идут нам навстречу.

РГ: В фойе вашего бизнес-центра висит свидетельство о регистрации вновь открытого небесного тела. У вас есть и своя звезда?

Каньшин: В 2006 году была открыта новая звезда в созвездии Близнецов. Она действительно зарегистрирована на мое имя под названием «Ассоциация Мегапир».

РГ: Вы родились под счастливой звездой?

Каньшин: Наверное, да. Хотя жизнь прожить… У меня была трагедия: погибла наша дочь. Я тогда думал, что мне уже не подняться. Не осталось сил. Но потом в нашей семье появилась девочка Даша и как-то постепенно, с годами душа опять вернулась на место. Теперь дочка учится, мечтает стать балериной, надеемся — хорошей. А сына вы видели в зале у-шу, он специально учился этому искусству в Китае и теперь тренирует ребят. Мы открыли этот проект, едва ли не единственный в стране, для всех желающих, бесплатно. Это тоже одно из малых дел «Мегапира».